Александр Князев: «Афганистан всегда рассматривался как зона национальных интересов»

Мохаммад Касим Фахим — выходец из Панджшера (местность Хенч), воевал против Советской Армии, считался заместителем Ахмад Шаха Масуда по военным вопросам. В начале 2000-х — один из вице-президентов Афганистана, был министром обороны.

Инженер Мохаммад Ариф Сарвари, также известный как «инженер Ариф», вступил в антисоветское сопротивление в 1982 году. В 1992 году, после падения режима президента Наджибуллы, был назначен начальником службы безопасности Кабула, первым заместителем Национального управления безопасности. Когда талибы захватили Кабул, он присоединился к силам Ахмад Шаха Масуда, после американского вторжения в Афганистан в октябре 2001 года он был главной фигурой в координации действий с ЦРУ, после освобождения Кабула от талибов он и его организация взяли на себя функции афганского Национального управления безопасности, был отстранен президентом Хамидом Карзаем в начале 2004 года и заменен Амрулло Салехом.

— А с чем связано возращение в политику Гульбеддина Хекматияра? Он был достаточно известный в Советское время полевой командир, который приносил немало неприятностей войскам СССР. На какое-то время он исчез, но после 2005 года он нем снова заговорили. Хекматияр поставил очень жесткие условия по выводу всех иностранных войск из страны.

— Хекматиар — лидер второй по хронологии после «Джамиат-е Исломий-е» оппозиционной Исламской партии Афганистана («Хезб-е Исломий-е Авгонистон», или ИПА), один из родоначальников движения моджахедов с начала 1970-х, еще задолго до ввода советских войск, он и остается влиятельной фигурой. Он северный пуштун, родом из окрестностей города Имамсахиба в провинции Кундуз, это прямо на границе с Таджикистаном. Он обладает мощнейшей поддержкой пуштунского населения и на севере, в пуштунских анклавах, и во многих провинциях на востоке и юго-востоке Афганистана. История его деятельности позволяет предполагать наличие у него двух — весьма противоречивых — каналов внешней поддержки. Полагаю, что у него сохранились весьма прочные связи с определенными силами в Иране, ну, а Служба межведомственной разведки Пакистана всегда держала его своей креатурой, естественно, это означает наличие и «британского следа», в Пакистане в военных кругах и в спецслужбах без этого не бывает просто по определению…

— Как-то странно — контакты с Ираном. Насколько я знаю, афганцы — сунниты?

— Тем не менее. Традиционно в Афганистане иранцы всегда протежировали хазарейцев, просто в силу того, что хазарейцы — это основное шиитское меньшинство в стране. Буквально несколько дней назад в Кабуле я разговаривал с людьми, которые меня убеждали в том, что иранцы теряют влияние на хазерейцев. Американцы чрезвычайно активно после 2001-го года стали работать с хазарейской молодежью, очень в высокой степенью вероятности допускаю правоту этих слов. Но только как тренда — это выглядит реальным для молодежи, воспитанной проамерикански и включающейся в общественную и политическую жизнь. Но при всем при этом, у иранцев сохраняются и еще очень долго будут сохраняться чрезвычайно мощные позиции в Афганистане. Иранцы ведь свой ресурс в Афганистане до конца не использовали до сих пор, несмотря на все антагонизмы с американцами. Шииты отличаются от суннитов очень высокой степенью организованности и подчинения авторитетам. Если аятоллы дали бы команду начать войну с американцами, там весь Афганистан горел бы уже синим пламенем. Но они этого пока не сделали, они пока очень лояльны к американскому присутствию и к американской активности в Афганистане. Возможно, просто приберегают ресурс.

Афганистан всегда рассматривался как зона национальных интересов. Само текущее геополитическое положение Ирана ограничивает его возможности для маневров в сфере безопасности страны. Иранское правительство обеспокоено присутствием американских войск вблизи своих границ. Исключительно в силу этого несколько лет назад в Южном Хорасане иранцы построили базу ВВС «Гулом Мохаммад», где установлены современные радиолокационные системы для мониторинга активности США в западных областях Афганистана, где наибольшую опасность представляет для Ирана американская авиабаза в Шинданд. Политика Ирана в Афганистане направлена на укрепление своего влияния в западных провинциях, в поиске потенциальных союзников в противодействии Западу, в создании буферной зоны вдоль ирано-афганской границе для своей собственной безопасности, особенно в отношении незаконного оборота наркотиков. В Афганистане Тегеран имеет два канала влияния. Во-первых, это общины шиитов в Афганистане — в провинции Бамиан, в центре страны, а также в Балхе, Фарахе, Кандагаре, Кабульской провинции и других местах. Потенциально эти шиитской общины могут быть мобилизованы в интересах Ирана. Второй канал влияния — «таджикский». В 1990-е годы Тегеран и Москва вместе с Россией были основными союзниками Северного альянса. Иран с пониманием относится к сохранению российского лидерства в регионе, признавая, что только сильная Россия может быть гарантом стабильного баланса интересов в Центральной Азии.

— А как тогда идет передислокация американцев?

— Говоря о наиболее актуальных тенденциях американской политике, я бы хотел обязательно сказать о statebuilding’e.

Есть, скажем, проект «Независимый Белуджистан», декларируемая задача которого — объединить в единое государство белуджское население Афганистана, Пакистана и Ирана. В первую очередь, этот проект направлен на хаотизацию ситуации в Пакистане и Иране. В иранской провинции Систан и Белуджистан компактно проживают около одного миллиона белуджей, провинция в целом не очень развита, значительную часть ее территории занимают пустыни и полупустыни, и основная часть населения занимается скотоводством и земледелием, но в провинции ведутся большие работы по модернизации социально-экономической сферы. Белуджского вопроса как такового в Иране не существует, несмотря на активную работу антииранских сил по дестабилизации ситуации в районах, населенных белуджами, по фрагментации этнополитического состояния страны. Основную работу в этом направлении ведут исламские организации «Моджахеддин-е Халк» и «Федаян-е Халк». Позиционировавшие себя когда-то как партии левого толка, а «Федаян-е Халк» — даже как марксистская, к нынешнему времени обе организации де-факто могут быть отнесены к экстремистским и террористическим, обе успешно контактируют с ЦРУ США и иракской спецслужбой «Мухабарат». Идеи национализма и тенденции сепаратизма наиболее развиты в Восточном, пакистанском, Белуджистане, где проживают около 4 миллионов белуджей. Белуджские общественно-политические организации за рубежом основаны главным образом выходцами из Пакистана, и именно они пытаются провоцировать этнические настроения в иранском Белуджистане. В Афганистане белуджей значительно меньше, но тема актуальна и с точки зрения сохранения целостности Афганистана как государства.

Страниц: 1 2 3 4 5

Оставить комментарий