Судьбы поляков в Кыргызстане

В эпоху так называемого "тоталитарного режима" судьбы поляков, оказавшихся в далекой от них исторической Родины киргизской земле, мало чем отличались от судеб других народов огромной советской империи. Атмосферу всеобщего подозрения в контрреволюционной деятельности, пособничестве врагам народа, невиданного страха, нагнетаемого Сталинской машиной насилия, охватившего всю страну, приникшего в общественную и личную жизнь людей, когда со страниц периодической печати Правительство обращалось к народу с призывом "всемерно повышать революционную бдительность", беспощадно бороться против "шпионов, разоблачать и выкорчевывать врагов народа-троцкистко-правовых и националистических агентов фашизма" и клеймить позором "польских поджигателей войны и японско-английских завоевателей"-"Советская Киргизия".
За поляками, проживающими в разных районах Советского Союза, был установлен "особый надзор", имеющий целью предотвратить ту угрозу, которую "польские поджигатели войны" представляли Советскому государству. В местах наиболее компактного проживания поляков на территории Киргизии ( в южных районах) поляки тоже находились под пристальным вниманием органов НКВД.
В Архивах Министерства Национальной безопасности Кыргызской республики имеются материалы уголовных дел в отношении поляков., подвергшихся политическим репрессиям в период с 1930 по 1952 гг.
Возможность познакомится с этими материалами позволит составить представление о том, как и за что попадали люди под нелепые подозрения, невинно осужденные томились в лагерях, сохраняя в себе надежду, что справедливость и разум восторжествуют и оправданными они могут вернутся домой. Некоторым судьба улыбалась, и они дожидались часа своего освобождения и даже момента полной реабилитации, а иные реабилитированы были уже посмертно.
Однако далеко не все репрессированные поляки пострадали незаслуженно: объективная оценка "деятельности" некоторых дает основание согласится с той мерой наказания, которая была им определена.
Изучить имеющиеся архивные материалы, касающиеся судеб поляков, проживающих на территории Киргизии, и представить объективную картину отдельных страниц истории жизни польского народа, проживавшего и проживающего вне своей исторической Родины- задача нашего исследования.
Здесь уместно вспомнить историка Станислава Хербста, который писал в послевоенные годы: " Задача истории -донести до потомков важнейшие элементы традиции, напомнить о том что необходимо считаться с переживаниями людей и лишь на этом созидать что-то новое".
Осознать и донести историю своего народа в частности не могли быть приняты советской историографией, так как многие истинные страницы польской истории и истории польского народа подавались у нас в несколько искаженном виде.
Вся история Польши пронизана борьбой за свободу и независимость, история у польского народа- борьба за право оставаться поляком, верным отчизне, своему языку, вере, национальным традициям.
На протяжении почти 300 лет, с начала Швеция, потом Пруссия, Австрия, Россия стремились утвердить свои "исторические права" на Речь Посполитую и требовали разложения польского государства.
Три раздела Польши, утрата государственности в результате последнего 1795 года немало способствовали восстаниям польского народа.
Восстание Тадеуша Костюшко в 1794 году, Ноябрьское восстание 1830 года, Краковское и Январское восстание 1864 гг, были сломлены.
В результате поражения повстанцы вынужденно покидали Родину: офицеры отправлялись в эмиграцию, а солдат наказывали ссылкой в Сибирь, службой в русской армии и розгами.
После Январского восстания 1864 года, когда Россия утвердила свое полное господство в Польше, оставаться поляком было опасно. Жестоким гонениям подвергалась Римская католическая церковь, запрещалось разговаривать на польском языке, строгой цензуре была подвержена польская печать.
Русский писатель В.Г.Короленко, мать которого была полькой , а польский язык с раннего детства был родным языком, сформировавшим его сознание и первое детское мировосприятие , в "Истории моего современника" дает свое видение этих исторических событий, связанных с польским восстанием 1864 года: " Вспыхнуло оно, как известно, в начале 1863 года. Но глухое волнение и демонстрации происходили уже раннее".
Приблизительно в 1860 году отец однажды вернулся со службы серьезный и озабоченный. Переговорив о чем0то с матерью, он затем собрал нас и сказал: "Слушайте, дети, вы русские и с этого дня должны говорить по-русски". После этого в нашей "ополяченной" семье зазвучала обиходная русская речь"/ Короленко В.Г. История моего современника./ Короленко В.Г Собр, Соч: в 10 ттТ.5.с102/. И далее писатель извлекает из своей памяти события, связанные со всякого рода преследованиями поляков и даже своеобразного ареста русской полицией польских религиозных святынь. Этот исторический факт имеет немаловажное значение в истории дальнейшей судьбы поляков.
Восстание было подавлено. Сосланные в Сибирь поляки вынуждены были там пускать свои корни, обзаводиться семьями, однако в душе они все же оставались поляками, одержимыми мучительной тоской по своей многострадальной Польше и страстной надеждой, что когда-нибудь пусть не им, но хотя их потомкам удастся вернутся на Родину.
Но и потомкам сосланных в Сибирь и северный Казахстан поляков не удавалось возродиться в своем национальном самосознании.
Всеобщая социализация, проводимая сталинской идеологией, лишала народ возможности сохранит свой национальный язык, национальную культуру, искажала суть национальной истории.
В 1923 году советские коммунисты решили создать экспериментальное "Польское социалистическое общество". Два центра компактного проживание поляков были образованы на Украине /Мархлевск/ и в Белоруссии /Дзержинск/. Власть в этих двух образования, в основном состоявших из сельского населения, при центральном руководстве большевистской партии осуществляло польское бюро. Сначала районы очистили от так называемых кулаков / местом ссылки им опять определили Сибирь и северный Казахстан/, а оставшимся, после соответствующей идеологической обработки, были дарованы некоторые права, например, "разрешение" разговаривать на родном языке.
По замыслу авторов эксперимента, члены "Польского социалистического общества" должны были утратить всяческую связь с польскими национальными традициями превратится в этакую безличную массу, неспособную самостоятельно мыслить и действовать. Отрезанные от всего мира, люди сгибались под бременем все новых повинностей. За малейшую провинность следовала ссылка в Сибирь.
В период всеобщей коллективизации, жестоким наказаниям подвергались все, противившиеся ей, в том числе и поляки. Причем, преследованиям подвергались не только жители экспериментальных центров, но и поляки, приживавшие в разных районах Советского Союза. Людей, живущих впроголодь, притесняли всемогущие бюрократы и НКВД за то, что они не хотели подчинится новому режиму, а стремились сохранить свой традиционный жизненный уклад, оставаясь верными своей культуре, католической вере и родному языку.
И если жителям "Польского социалистического общества" говорить по-польски было разрешено, то полякам, живущим вне его, было "предложено" отказаться от своей польской национальности и отнести себя к украинцам, белорусам, а то и русским.
Спасаясь от преследований со стороны властей, иногда в поисках лучшей доли поляки нередко вынуждены были менять место жительства, что, однако, также не избавило их от вероятности в подозрении их в политической опасности.
В деле осужденной по ст.58 (шпионаж в пользу иностранного государства) Софьи Двилевич под грифом "Совершенно секретно" имеется документ, предписывающий начальнику Карасуйского РО НКВД Кирг.ССР мл. лейтенанту Госбезопасности Аликину установить всех проживающих в г.Карасуу поляков, собрать о них исчерпывающую информацию и установить за ними наблюдение. Особое внимание предписывалось обратить на родившихся в Польше или имеющих в Польше каких-либо родственников.
Так в поле зрение НКВД попали:
Грибарский Феликс Иванович, 1892г рожд., член ВКПб, директор Карасуйского МТС, на которого "пока"/ подчеркнуто мной-Л.С./не имеется компраматериалов".
Валловский Петр Францевич, 1888г,рожд., уроженец Польши, Краковского воеводства. Служил в царской армии в г.Термезе. находился в подчинении некого Доберского, который на момент подачи информации о Валловском, арестован органами НКВД как польский вербовщик. Сведения о Валловском содержат пометку:"уточнить, когда прибыл из Польши".
Кашето Адольф Иванович, 1890г.Рожд.,уроженец Польши, Осимянского района. В СССР прибыл в 1909 году. В 1931 году привлекался к уголовной ответственности/ по какой статье -не указано/. Компр. материалов на Кашето пока не имеется.
Квасневский Зиновий Вячеславович, 1892 г. рожд., уроженец Ташкента. До последнего времени/ информация 1937 года/ работал зам.директора Хлопкозавода №. Был тесно связан с разоблаченным ныне директором Завода Шульяновым, " с которым осуществлял вредительскую деятельность на заводе".
Как, когда и в связи с чем оказались вышеуказанные лица в Киргизии, неизвестно, но именно их принадлежность к польской национальности заставила органы НКВД обратить на них самое пристальное внимание.
Сама Софья Михайловна Двилевич, 1884 г,рожд., полька, родилась в имении Вильгемина, Виленского воеводства.
Судьба ее необычайно интересна. Дочь помещика-отца и крестьянки матери, которая жила у него в прислугах. Софья родилась вне брака, потому носила фамилию матери -Двилевич. Отец- Александрович -женился на матери Софьи спустя несколько лет. "Родственники", узнав об этом браке, отвернулись от отца и отреклись от него. Отец не вынес этого и сошел с ума. Из автобиографии Софьи Михайловны, воспитывалась она в доме брата отца, получила прекрасное образование и воспитание, закончила в 1917 году Маринскую женскую Гимназию (г. Мариинск в Сибири).
В Сибирь Двилевич попала благодаря своей тетке-жене брата отца, которая воспитала Софью как свою дочь и увезла в Сибирь подальше от фронтов Гражданской Войны. В 1920 году Софья выходит замуж за поляка Янковсого Ивана, а в 1925 году вместе с мужем они переезжают на жительство в Среднюю Азию (в Узген).
В 1930 году муж Софьи Двилевич был арестован и приговорен к расстрелу. Ему было предъявлено обвинение в том, что в период кризиса с разменной монетой он скупал таковую. При аресте у него было обнаружено серебряных монет советской чеканки на сумму 2079 руб. и золотой валюты царской чеканки на общую сумму 80 руб. Во время следствия на вопрос зачем и для чего они собирали эти монеты, Софья ответила, что они с мужем мечтали уехать на Родину, потому и собирали золото и серебро как ценность.
После расстрела мужа Двилевич из Узгена переехала вначале в г.Ош, потом в г.Кара-Су, где за ней было установлено наблюдение.
Софья Двилевич работала в аптеке, потому у нее был допуск к лекарствам, очевидно, и к содержащим наркотики. За это можно было зацепиться. Кроме того, ее, как жену "врага государства", да еще и имеющую родственников в Польше/братья и сестры по-прежнему проживали в имении Вильгельмина и занимались хозяйством/, можно было заподозрить в контрреволюционной деятельности, а то и в шпионаже в пользу иностранного государства.
В докладной мл. лейтенанта Аликина содержится следующая "обвинительная" информация о Двилевич: "....неоднократно высказывала недовольство советским правительством, советским правосудием, осудившим ее мужа и существующим строем, а также неправильности политики Советской власти": Далее "...по имеющимся неутонченным агентурным данным группирует вокруг себя антисоветский элемент и в ее квартире поют антисоветские частушки".
Под грифом "Совершенно секретно" от 2 ноября 1937 года начальнику Карасуйского РО НКВД Кирг.ССР мл. лейтенанту Аликину было отдано распоряжение немедленно арестовать Двилевич Софью. Михайловну и внести расследования в разоблачении ее шпионской диверсионной деятельности. При этом особо предписывалось "обратить внимание на ее связи", срочно запросить по адресам материал как на лиц, связанных с ней, так и на саму Двилевич по прежним местам жительства.
Далее цитируем дословно:
"Особо тщательно проведите обыск как на квартире, так и в той аптеке, где она работает заведующей. В качестве понятого на обыск берите, конечно, одного медврача, конечно, проверенного, преданного Советской власти. Это потому, что при обыске Вы могли ориентироваться в медикаментах, принять все меры к обнаружению, не сохраняется ли у нее среди различных медикаментов в особом порядке средств, тоже под видом каких-либо медикаментов, каких-либо бактерий или сильно действующего яда, приготовленных для диверсионных целей -на случай военной обстановки вызвать эпидемию или массовое отравление".
Двилевич бала арестована, судима, признана сначала соучастницей мужа, арестованного в 1930 году. а на вопрос "Если я виновата в том же, в чем Вы обвинили моего мужа, то почему 8 лет молчали и не судили меня вместе с ним?" получила ответ: " Не хотите идти под суд за мужа, мы найдем Вам свое дело". И его нашли. Софье Двилевич предъявили обвинение в шпионаже в пользу иностранного государства. Мерой пресечения избрали 10 лет колымских лагерей. В конце 50-х была реабилитирована и после реабилитации/ по данным 1963 года/ проживала в городе Донецке.
Уголовное дело №3292 в отношении Здинского Эдуарда Яновича, 1897 года рождения, поляк. На момент ареста работал бухгалтером Кызылкийского Киргизторга. Арестован по подозрению в шпионаже в пользу иностранного государства.
Интересен вопрос: что же было причиной такого подозрения?
В заявлении мл. лейтенанта госбезопасности Кызылкийского НКВД Зирко указывается, что Здинский Э.Я должен быть арестован, так как, он и его брат Адам имеют связи:
1. с братом Антоном, находящимся в Польше.
2. с польским консулом В Москве, куда Здинский Адам ездил в 1929 году.
3. с польским клубом в Ташкенте.
А если этих причин недостаточно, то можно добавить следующее: во время Гражданской Войны принимал активное участие в вооруженной борьбе против Советской Власти как белый офицер петлюровской армии. Работая на руднике города Кызыл Кия в ОРС систематически тормозил работу, растранжиривал государственные средства, кроме того, высказывал антисоветские настроения.
Постановлением Тройки НКВД Здинский Э.Я. осужден на ИТЛ сроком на 10 лет от 15 ноября 1938г.
однако в марте 1955 года на заседании судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР постановление Тройки НКВД от 18.101938 года в отношении Здинского было отменено и дело о нем в уголовном порядке было прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.
В деле Здинского отсутствовали какие-либо доказательства, подтверждавшие его службу в петлюровской банде и участие в борьбе против Советской власти. Наоборот, из документов видно, что Здинский с 1919 по 1922гг служил в Красной армии, имел ранения и выбыл из Армии после демобилизации. И оснований для обвинения Здинского в том, что он "растранжиривал государственные средства", работал на рудниках Кызыл-Кия и Кок -Янгок, также, как оказалось, не имеется. Тем не менее Здинский отбыл наказание и за хорошие трудовые показатели был освобожден досрочно.
Однако после освобождения бывшего антисоветчика Здинского жизнь не баловала особыми радостями: в 1941 году в боях под Киевом смертью храбрых пал его сын Грегорий, об этом Здинский узнал только после возращения. Воссоединиться с семьей ему не удалось так как бывшему политически осужденному было запрещено проживание в столичных городах, например в городе Ташкенте, где жили и работали его жена и дочь, и Здинский поселился в городе Ургенч. Кроме того, из лагерей Здинский вернулся со страшным диагнозом: рак горла.
Невинно осужденные люди томились в лагерях,внутренне раздираемые вопросами, требовавшими ответа: "За что? За какие провинности?". Ведь в деле Здинского, например, никаких конкретно доказуемых обвинений нет, одни только догадки и предположения. Если кулацкого происхожденич, значит белый офицер, враг Советского власти. Если поляк, да еще и имеющий родственников в Польше, значит непременно шпион, работающий на польскую разведку.
Практически все подвергшиеся репрессиям поляки были осуждены во ст 58- шпионаж в пользу иностранного государства, а уже потом добавлялись побочные обвинения, которые еще только больше усугубляли вину.
Палиновский Алексей Николаевич,1908 года рождения, поляк. Работал учителем Потавской неполной средней школы Сталинского района/ потом Калиниского/.был арестован 2 июня 1938 года по подозрению в проведении контрреволюционной деятельности как агент польской разведки, по заданию которой занимался шпионажем на территории СССС и проводил среди учеников и учителей антисоветскую агитацию.
Малиновский был привлечен к уголовной ответственности по ст. 58-6-10 УК.РСФСР, содержался в тюрьме города Фрунзе и постановлением Тройки Кирг. ССР от 27.09.1938 был приговорен к высшей мере наказания- расстрелу. Приговор приведен в исполнение 02.10.1938 года. Место захоронения неизвестно.
Однако Определением Военного трибунала Турк. ВОО. от 27.05.1959 постановление Тройки НКВД в отношении Малиновского А.Н было отменено и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Малиновский А.Н. посмертно реабилитирован.
Всего 21 год понадобился, чтобы восстановить историческую и юридическую справедливость. Но для семьи Малиновского эти годы были страшным испытанием: под следствием находился и сын Малиновского Виталий Алексеевич, но еще очень молодому человеку было весьма непросто прилепить клеймо шпиона в пользу иностранного государства, потому наказания не следовало. Осенью 1950 года неизвестные " ревнители справедливости" подожгли дом осужденного "врага народа", оставить его семью холодной осенью без крова. Старожилы села Петропавловка помнят этот факт и до сих пор жалеют "бедную Малиновчиху и ее детей".
Какие же конкретные обвинения были предъявлены Малиновскому? Прежде всего, его "хорошие отношения" с поляком Повхом Владимиром Федоровичем, директором той же школы, где работал Малиновский, и фигурирующем в деле / как и в своем уголовном деле/ как агент польской разведки. В деле Малиновского имеются признания Повха, приводим их дословно: " будучи директором Полтаской неполной средней школы, я создавал учителям такие невыносимые условия в работе. чтобы заставить их уйти с работы и тем самым оставить школу без учителей в середине года, а детей колхозников оставить не грамотными. џ также признаю себя виновным в том, что допускал в школе такое положение, когда учитель Малиновский читал из политсловаря издания 1924-26 гг., который он называл "святцы" автобиографии Ракова, Зиновьева, Каменева, Бухарина и других "врагов народа".... также Малиновский вел срди учителей1 антисоветские разговоры. Он составил- написал статью "О тяжелом материальном положении советского учителя", и каждого учителя просил ту статью подписать. Но статью подписала только одна учительница Кирочина, а Мирончук Илларион эту статью изорвал". О чем была указанная статья? О том, что учителя при Советской власти живут хуже, чем при царизме и чем в капиталистических странах. Подобные мысли были расценены как клеветнические и враждебные выпады против Советской власти, а от свидетелей, проходивших по делу Малиновского потребовали усугубить его вину еще и тем, что он постоянно расхваливал жизнь в Польше, согласно той информации, которую он, якобы. Получал от Повха, имевшего родственников в Польше.
Сама Польша в этот период переживала второе рождение Речи Посполитой. В экономике наблюдалась стабильность, уровень жизни народа неуклонно повышался. Варшава становилась подлинно европейской столицей. В 1931 году открылась радиостанция. Радиус действия которой охватил почти всю страну, а в 1937 году в строй вступил первый телецентр.
Среди многочисленных организаций и объединений Речи Посполитой огромную роль играли массовые профессиональные союзы рабочих, а так же объединения, занимающиеся просветительской и воспитательной работой.
Информация такого рода доходила до поляков, проживавших за пределами своей исторической Родины, и их желание эту Родину обрести, думается, было вполне закономерным.
В своем признании Малиновский указывает, что у них с Повхом "сложились хорошие отношения", доверительные отношения, поскольку они оба были поляками по национальности: У Повха в Польше были хорошие родственники, которые слали ему письма и делали предложения переехать в Польшу. Содержанием этих писем Повх делился с Малиновским, который тоже был бы непрочь переехать в Польшу, если бы представилась такая возможность..
Подобные желания Малиновского, негативная оценка жизни в СССР, которая прослеживалась в вышеупомянутой статье " О тяжелом материальном положении советского учителя"- это ли не откровенное проявления враждебного отношения к Советской власти и явное доказательства шпионажа в пользу польской разведки!"? А раз так, то мера наказания за это должна быть самая суровая- расстрел.
Повх Владимир - "вербовщик" Малиновского, 1905 года рождения, уроженец Польши, село Бовчье Промышленного уезда Львовской губернии, обвинялся в преступлениях, предусмотренных ст. 58-7 и ст 58-10 УК РСФСР, выразившихся в том, что он в 1925 году нелегально перешел границу из Польши в СССР, в 1935 году прибыл в Сталинский район Киргизской ССР, где работал директором Петрапавлоской НСШ и систематически среди населения проводил контрреволюционную агитацию, направленную на дискредитацию политики ВКПб и Советского правительства, распространяя клевету о плохой жизни в СССР.
В то же время Повх В.Ф. вел вредительскую деятельность в народном просвещении, систематически срывал учебные планы, разжигал национальную вражду среди учащихся, воспитывая их в контрреволюционном фашистском духе.
В предъявленном обвинении Плвх себя виновным не признал, хотя все допрошенные свидетели по началу давали такие показания, которыми можно было воспользоваться, чтобы убрать Повха в контрреволюционной деятельности: груб, невоздержан с подчиненными и детьми, значит не любит советских людей,/ показания свидетельницы Стулевой Евдокии Семеновны/ в Полтавской НСШ работала пионер вожатой/. У Стулевой были вполне объяснимые причины свидетельствовать против Повха: Повх не дал ей пшеницы, выращенной на школьном участке, которую он как директор продавал учителям по цене 30 руб. за один центнер, объясняя это тем, что " она плохо работает". И куда Повх потратил полученные от реализации пшеницы деньги, Стулева тоже не знает, значит он их "разбазарил". Но Повх пошел в суд не как человек, злоупотребляющий служебным положением и разбазаривающий государственные средства, а как польский шпион и "вербовщик" Малиновского, однако, вся негативная информация о Повхе, полученная от свидетелей, была на руки НКВД.
Повх не имел родственников в Польше и состоял с ними в переписке. Как-то случайно он проговорился, что в одном из писем, присланных ему его сестрой было написано: " встретимся на олимпиаде в Токио в 1940 году". Гулким эхом раздалось эта случайно вылетевшая информация, сыграв в последствии свою роковую роль в судьбе бывшего директора школы, единственного в Петропавловске школьного учителя с Высшим педагогическим образованием, человека "необычайно требовательно к себе и своим коллегам", при котором " в школе значительно укрепилась дисциплина" / это свидетельские показания, полученные уже при дополнительном доследовании в 1939 году, однако они уже ничего не могли изменить в судьбе подследственного.
Решением суда от 1 апреля 1938 года Повх Владимир Федорович был признан виновным за проводимую им контрреволюционную деятельность и приговорен у заключению в ИТК сроком на 10 лет.
В 1950 году Повх был досрочно освобожден, а в 1955 году его дело было пересмотрено и прекращено за отсутствием в его действия состава преступления. Судимость с Повха была снята.
Судьба человека практически неотделима от судьбы государства, в котором он живет. В Советском Союзе Сталинского периода вирус недоверия, подозрения, доносительства поражал абсолютное большинство, не поддавалось иммунитету. Под страхом пыток и смерти люди поддавались на провокацию, подписывали документы, свидетельствующие против них, давали заведомо ложные показания.
Так Повх и Малиновский под воздействием по от отношению к ним физических мер вынуждены были оба подписать заранее сфабрикованные протоколы допроса как в отношении самих себя, так и в отношении друг друга.
Повх и Малиновский были Советскими гражданами и они разделили участь многих людей, которых перемолола в своей смертоносной утробе гигантская машина тоталитаризма.
Среди репрессированных поляков, однако, были и такие, которые во что бы то ни стало хотели сохранит свое польское гражданство и не желали принимать советское подданство. Таким был Шемберский Стефан Фауставич. Дело н-92.
Стефан Фауставич Шемберский, 1897 года рождения. Поляк. Уроженец с. Гербутув, Рогатинского района, Станиславской обл. в Польше. Был арестован в 1943 году, в октябре месяце, после того, как не явился в воинскую часть, будучи военнообязанным, по вызову, а при задержании оказал физическое сопратевление.
До 1914 года Шемберский С. Ф. Проживал по месту рождения, откуда был призван в Австрийскую армию, где служил солдатом до 1918 года, после чего был демобилизован, потом призван в польскую армию, в которой прослужил до 1921 года.
При установлении Советской власти на территории бывшей Польши в 1940 году вся семья Шемберских была арестована и выслана в спец поселок Заводовка Красноярского края, где проживала до амнистирования поляков в 1941 году. В этом же 1941 году Шемберский прибыл в с. Сталинское, Киргизской ССР, откуда был призван в 10 дивизию польской Армии, дислоцировавшуюся на станции Луговая. Прослужил 3 месяца, после чего был уволен по собственному желанию и вернулся в с. Сталинское.
В октябре 1943 года Шемберский вновь получает повестку о призыве в трудовую красную Армию, однако Шемберский просит отсрочку, которую ему не дают, и начинает скрываться.
Отказ от службы в Армии во время всеобщей мобилизации- это гражданское преступление, и оно должно быть наказуемо. Но Шемберскому ставили в вину не дезертирство как таковое, а антисоветскую деятельность, выражавшуюся в антисоветской агитации против мероприятий партии и правительства.
В деле Шемберского приводятся свидетельские показания, изобличающие его непримиримую позицию: " Я не подчиняюсь Советской власти и защищать ее не пойду, пусть что хотят со мной, то и делают. А если меня убьют то за меня отомстят мои дети. Вы постоянно мучаете нас и издеваетесь над нами, но все равно скоро придет вам конец. џ смотреть не хочу на Советскую власть, а не только защищать ее, идя в армию".
При заполнении анкеты арестованного и на допросах Шемберский упорно отстаивал, что он- польский поданный, в то время, как у него был Советский паспорт, по которому он являлся гражданином СССР. По существу данного Шемберский ответил следующее/ приводим дословно/.
" Я советского гражданства не принимал, а что касается получения Советского паспорта, то меня заставили получить его насильно, под винтовкой привели в милицию и заствили получит паспорт".
Шемберский Стефан Фаустович, арестован 14 декабря 1943 года Сталинским РО НКВД КССР по статье 58-10 за антисоветскую агитацию и ст.73.ч.1 / сопротивление представителям власти при исполнении служебных обязанностей. Осужден Фрунзенским областным судом 31 Января 1944 года., приговорен к 10 годам лишения свободы.
Шемберский во всех протоколах допроса ставил свою подпись только по-польски и оставался верен своему польскому гражданству.
" Я защищать Советскую власть не обязан. Вы пришли в Польшу нас освободить, а сами нас в лагеря посадили, а теперь хотите, чтобы мы вас защищали? Нет , я поляк4 и защищать Вас я не обязан".- это объяснение нежелания Шемберского идти служить в Красную Армию.
" Пусть меня сажают и делают со мной что угодно, мне все равно. Пусть я подохну, но зато останутся мои дети, которые вернутся в Польшу и расскажут где и как подох их отец. Вы издеваетесь над словацким /?/ народом. Но зато за все эти издевательства словаки вам отомстят".
В разговоре на тему работы Союза Польских патриотов / по показаниям свидетелей/ Шемберский говорил, что он не верит, чтобы Ванда Василевская оказала полякам какую -либо помощь, раз она выступает против польского правительства, то из-за границы ей никакой помощи не будет и все ее труды будут напрасными, так как в Польше будет не так, как хочет Ванда Василевская. а как захочет Англия и Америка.
Тоска человека по Родине и желание ее вновь обрести оказались сильнее инстинкта самосохранения. Шемберский в своей неприязни к Советской власти был, может быть, даже излишне категоричен.
10 лет лишения свободы.
7 декабря 1989 года дело Шемберского было пересмотрено верховным судом Киргизской Республики. Решением суда Шемберский Стефан Фаустович реабилитирован частично, по ст. 58-10. По ст.73.ч.1. приговор оставлен в силе со сроком показания в 3года.
Дальнейшая судьба Шемберского неизвестна, как и не известна судьба его семьи. Удалось ли семье Шемберского обрести душевное спокойствие или же и их так мучительно терзало желание вернуться на историческую Родину, а невозможность его реализовать порождала вполне оправданную злость.
чтобы перестроить сознание человека, особенно если это касается национального самосознания, мало внешних и принудительных методов воздействия, наверное к тому необходимо внутреннее осознанное желания или потребность.
История все расставит на свои места. Она вынесет свой приговр тому. Кто насильно пытался изменить ее ход, и оправдать тех, кто стремился направить течения своей жизни сообразно ее естественному руслу.
Мы погрешим против объективной истории, если умолчим о тех, кто действительно был грешен в своих поступках.
Симинас Юзеф Романович. Дело № 829.1914 года рождения. Поляк, уроженец города Вильнюс. Ст.55-1 "б".
Обвиняется в том, что "будучи враждебно настроен к Советской власти. Среди своего окружения систематически клеветал на советскую действительность, опошлял Советский строй и высказывал недовольство руководству партии и правительства. Одновременно с этим проводил проамериканскую агитацию. Направленную на восхваления Американского строя и существующих в Америке порядков".
В Киргизии Семинас Ю.Р проживал в поселке Кок-Таш, Лениского района Жалал-Абадской области, работал в стройуправлении Среднефтестрой, механик.
Арестован в 1951 году.
В 1941 году призван в ряды Красной Армии, Центральный фронт, командир автоколонны 49 корпуса вет. лазарета. В 1941 году попал в плен: Гомель, Сувалки, Польша, Германия, Франция. Служил в 5 роте орг. ТОДТ/?/. Принял присягу и участвовал в строительстве оборонительных сооружений на территории Германии и Франции до пленения американскими войсками 1944 году.
После этого, не желал возвращаться на Родину, уклоняясь от ответственности за службу в немецкой армии/ в протоколе допроса сказано, что будучи в плену у немцев, служил в немецкой армии строительного назначения/, Семинас поступил на службу в корпус "изменника" Андерса, окончил курсы младших командиров, получил звание капрала и до октября 1945 года проходил службу в должности младшего командира. Из корпуса Андерса Симинас был отчислен, по причине того, что не имел польского гражданства. После того, в декабре 1945 года он поступил на службу во Французский иностранный легион и был направлен для прохождения службы в северную Африку в Алжир, где прослужил до апреля 1946 года и по собственному желанию был репатриирован в СССР и направлен на жительство в поселок Майли-Сай, Ленинского района, Жалал-Абадской обл.
После того, как ему было в 1947 году определено свободное проживание, поселился в вышеупомянутом пос. Кок-Таш, где, по показанию свидетелей, занимался антисоветской пропагандой, ругал Советский строй и Советское правительство, говоря, что на Западе, например во Франции рабочие живут лучше что "за 1 дневную зарплату там можно купить приличный костюм". Кроме того, Симинас имел хороший радиоприемник и каждую ночь слушал " БИ-БИ-СИ" и " Голос Америки".
/ Любовь к хорошей технике заграничного производства тоже была предъявлена Симинасу в качестве обвинения/.
В своем открытом письме, адресованном Председателю Президиума Верховного Совета СССР т. Ворошилову К.Е. от 1955 года, Симинас, находящийся в местах заключения, пытается оправдаться в надежде получить амнистию, объясняя это тем, что в плену он попал случайно, а не сдался добровольно, и что в плену он работал по принуждению, и что в боевых действиях против Советских войск он не участвовал.
Ему очень тяжело приходилось во Франции, так как французы " ненавидят и презирают людей оставивших свою Родину", поэтому он вернулся домой.
В попытке Симинаса оправдаться довольно четко прослеживается неустойчивость позиции человека, утратившего чувство Родины. На вопрос, почему он не остался в польской миграции как поляк по национальности.. Симинас ответил: "Я в особенности и поныне ненавижу духовенства всех мастей, а в особенности проповедников "Рима" - католических ксендзев, потому так называемого польского гражданства не хочу.
Симинас не признает себя не подлежащим амнистии, потому что он " никого не убил, не ограбил, не избил и даже не оскорбил"....
Напомним, что Определением Военного Трибунала Туркестанского Военного округа от 14 сентября 1951 года Симинас. Ю.Р. осужден на 25 лет лишения свободы с поражением в правах на 5 лет.
Уголовное дело в отношении Симинаса пересмотрено 18 июля 1956 года Военной Коллегией Верховного суда СССР, в результате чего дело прекращено лишь в части антисоветской агитации и срок наказания снижен до 10 лет. Освобожден из мест лишения свободы по амнистии от 17 сентября 1956 года. Основания для его полной реабилитации не имеется.
Далеко не все дела, имеющиеся в Архивах МНБ кыргызской республики детально изучены. Каждое новое имя, новое дело дает информацию о новых именах и новых " преступлениях". Все они ждут своего часа, чтобы пролить свет на многие потаенные страницы истории, касающиеся человеческих судеб вообще и судеб подвергшихся репрессиям полков, в частности.