В густом тонкоствольном осиннике я увидел серый, в два обхвата
пень. Пень этот сторожили выводки опят с рябоватыми шершавыми
шляпками. На срезе пня мягкою шапкою лежал линялый мох, украшенный
тремя или четырьмя кисточками брусники. И здесь же ютились хиленькие
всходы елочек. У них было всего по две-три лапки и мелкая, но
очень колючая хвоя. А на кончиках лапок все-таки поблескивали
росинки смолы и виднелись пупырышки завязей будущих лапок. Однако
завязи были так малы и сами елочки так слабосильны, что им уж
и не справиться было с трудной борьбой за жизнь и продолжать
рост.
Тот, кто не растет, умирает! - таков закон жизни. Этим елочкам
предстояло умереть, едва-едва народившись. Здесь можно было
прорасти, но нельзя выжить.
Я сел возле пенька курить и заметил, что одна из елочек заметно
отличается от остальных, она стояла бодро и осанисто посреди
пня. В заметно потемневшей хвое, в тоненьком смолистом стволике,
в бойко взъерошенной вершинке чувствовалась какая-то уверенность
и вроде бы даже вызов.
Я запустил пальцы под волглую шапку мха, приподнял ее и улыбнулся:
"Вот оно в чем дело!"
Эта елочка ловко устроилась на пеньке. Она веером развернула
липкие ниточки корешков, а главный корешок белым шильцем впился
в середину пня. Мелкие корешки сосали влагу из мха, и потому
он был такой линялый, а корешок "центровой ввинчивался
в пень, добывая пропитание.
Елочка долго и трудно будет сверлить пень корешком, пока доберется
до земли. Еще несколько лет она будет в деревянной рубашке пня,
расти из самого сердца, того, кто возможно, был ее родителем
и кто даже после смерти своей хранил и вскармливал дитя.
И когда от пня останется лишь одна труха и сотрутся следы его
с земли, там, в глубине, еще долго будут преть корни родительницы-ели,
отдавая молодому деревцу последние соки, сберегая для него капельки
влаги, упавшие с травинок и листьев земляники, согревая его
в стужу сстатным теплым дыханием прошедшей жизни.
Когда мне становится невыносимо больно от воспоминаний, а они
не покидают, да и никогда, наверное, не покинут тех, кто прошел
войну, когда снова и снова передо мной встают те, кто пал на
поле боя, а ведь были среди них ребята, которые не успели еще
и жизни-то как следует увидеть, ни полюбить, ни насладиться
радостями мирскими и даже досыта поесть,- я думаю о елочке,
которая растет в лесу на пне