Ксения Некрасова. Мои стихи
МОЯ КОМНАТА
Куда-то все плывут, плывут
продольные дожди
перед окном моим.
А на столе — цветы,
как млечные созвездья,
да стул один,
да рукопись в углу —
мои стихи
иль я сама —
одно и то же,
только форма разная. —
И все,
и больше ничего,
да сор еще
цветочный на полу.
платье
Мне подарили бархатное платье.
А раньше два только платья
было у меня: льняного полотна
и шерстяное.
Мне подарили бархатное платье.
Я тут же
и примерила его
и в зеркало увидела себя.
Средь отраженного окна
гранитный высился дворец,
пушистый звук
серебряных снегов,
в замерзших окнах
люстры тлели,
росли березы у стены.
И чудно было сочетанье:
я в платье бархатном,
дворец
и белый снег
в ветвях и на земле.
Такой казалась я себе
нарядной!
И с этим чувством
шла я
по Москве,
И все идущие
навстречу мне
несли на обновленных лицах
светинку радости моей.
И что-то мне
хотелось людям дать —
добро ли совершить
иль написать стихи.
О ХУДОЖНИКЕ
Р. Ф
Сколько рождений
дано человеку,
а сколько прожито лет!
Каждый год
рождается вновь —
из весны,
из травы,
из небес человек.
И нет насыщения жизнью,
и хоть сто раз
на земле живи:
утоления нет рукам,
наглядения нет глазам.
В Замоскворечье живет
живописец.
Роскошнейшие убранства от купола
до половиц
неостывающими светилами
мерцают из тихих рам.
А в комнате нет ковра,
сосновый в комнате пол,
и стул один
и кресло одно,
и железная печка
в своем уголке
как вздохнет,
и падает оранжевый цветок
из золотистой гортани
на пол,
на вещи темные
роняя лепестки.
И отгадки бытия
стоят, прислонясь к стене,—
рисунком внутрь
и холстом на свет.
Люблю в пристанище я это
заходить,
под крышей этой
забываю я
и горести, и странности мои.
Сходились юноши сюда
с неуспокоенной душою,
седые женщины
с девичьими глазами
и убеленные снегами
художники,
постигшие и страны, и моря.
Но жизнь, как в молодости
тайной,
вся нераскрытием полна.
Вот Азия стоит на полотне:
день пройденный и заключенный в раму.
А поперек небес
коричневый, безлиственный
сучок,
и белые цветы
на узловатых сгибах,
И всюду тишина,
и синева,
и воздуха стеклянные отливы
И все — от неба до земли
и от людей до птиц —
все жить и жить
для голубых глубин,
для взлета дум
в нетленные теченья.
Картину унесли.
Но веянье весны
еще касалось лиц,
В Замоскворечье живет
живописец.
Этаж на этаж,
и еще раз этаж,
и чердак,
и в крыше окно.
А в стенах нету окна, и плывет, и плывет звезда
с небес к стеклу
чердака.
1954
* * *
Есть третий глаз —
всевидящее око,—
им скульптор награжден,
художник и поэт.
он ловит то,
что прячется за свет
и в тайниках живет
не названное словом.
УРАЛЬСКИЕ КАМНЕРЕЗЫ
Есть камни,
скалы, горы.
Они таят в себе узоры
из яркокрасочных веществ.
И, камень распилив,
ладони мастер-камнерез
снимает с камня,
открывая срез.
Волнующее море перед нами
наполнено зелеными волнами,
челнок на вздыбленных валах
и косо чайка в небесах.
Так мастер глазом угадал
средь глыбы яшмы
каменный рисунок.
Я зависти полна нетленной
к талантам русских мастеров.
РУБЛЕВ. XV ВЕК
Поэт ходил ногами по земле,
а головою прикасался к небу.
Была душа поэта словно полдень,
и все лицо заполнили глаза.
* * *
Я знаю:
в доме вещь
от долгого житья
с хозяевами рядом
приобретает нрав
хозяйки милой
иль делается желтой и ребристой
в мозолистой хозяина руке.
Не ради барыша
ученики и мастера
из дерева торжественных пород
точили стулья и столы
и каждый стул,
как живопись, несли.
Ковали медные горшки.
Изображенья четкие листвы
чеканили по краешкам сосуда.
А то животных вырезали
резцом по дереву на стульях и столах.
Недаром вещи в сказках говорят
на человечьих языках.
I
Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23