Азиз Ниязи. ТАДЖИКИСТАН: РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ КОНФЛИКТА (1990-е гг.)

Четверг, 15 Июль 2010, 10:59 | Рубрика: Аналитика и публицистика
Ярлыки: ,

* * *

Таким образом, как следует из вышеизложенного, региональные противоречия и проблемы явились важнейшей и определяющей чертой таджикского конфликта 90-х гг. Вплетенные в него корпоративные и клановые интересы играли второстепенную, подчиненную роль.
Ошибочно рассматривать таджикский конфликт как в первую очередь борьбу исламского движения или демократических сил против коммунистического режима. Такой упрощенный подход еще нередко встречается в научных и публицистических работах, пропагандируется оппозицией.
Региональный фактор вышел на первое место и продолжает доминировать в общественных процессах этой центральноазиатской республики. Здесь сложились такие правила политической игры, при которых идеология или теории развития не играют существенной роли. Все политические альянсы и партии, за исключением коммунистической, носят региональную окраску, а то и прямо выражают интересы того или иного региона (18).
Запрещенное оппозиционное движение «Растохез» раскололось по региональной принадлежности и практически сошло с политической арены. Невлиятельны разбитая на фракции Демократическая партия и сохраняющаяся в ГБАО организация «Лаъли Бадахшон». Реальной хорошо организованной военно-политической силой остается Движение исламского возрождения Таджикистана, в которое влилась исламская партия. Но и оно не лишено региональной окраски, поскольку объединяет преимущественно таджиков из гармской группы районов и отчасти из Матчи, Куляба, Дарваза, Ванча и Калаи-Хумба. К тому же оппозиционные силы моноэтничны – состоят из таджиков. Реальность такова, что в Таджикистане идет борьба прежде всего местных элит за собственные интересы и процветание своих вотчин. Эта борьба жестока, поскольку у государства нет сил и средств на поддержание всех областей и районов. Ее отчаянность диктуется увеличивающимся дефицитом земельно-водных ресурсов на фоне ускоренного прироста населения. Для отдельных территорий вопрос встает просто о выживании (Бадахшан, Гарм, Куляб). Лидеры победивших регионов начинают диктовать политические и экономические условия побежденным с целью развития в первую очередь своих местностей за счет других. Руководители исполнительной, законодательной и судебной властей отбираются по принадлежности к тому или иному землячеству, по личной преданности президенту или первым лицам в государстве, но отнюдь не по их компетентности и профессионализму.
С точки зрения урегулирования таджикской междоусобицы региональный расклад в структурах власти к началу 1995 г. оставался неутешителен. Возможно, ситуация смягчилась бы, если бы бадахшанская и гармская номенклатуры получили в них большее представительство. Такая тенденция обозначается. Но и это еще не решение конфликта. Требует пересмотра система территориально-административного подчинения и управления, которая в основном в прежнем виде сохранилась в Конституции 1994 г. Видимо, следует децентрализовать власть Советов с целью более полного соблюдения местных интересов. Наделение местных низовых органов власти достаточно сильными полномочиями должно сопровождаться ограничением функций властных органов областного уровня, четким разграничением компетенции органов территориально-административного управления всех уровней. Пока же их функции смешаны, и они нередко дублируют друг друга. Основные полномочия сосредоточиваются на областном уровне.
Альтернативная система, базирующаяся отчасти на принципах европейской смешанной системы местного управления, сможет ослабить вышедший на первый план региональный фактор во внутриполитической жизни Таджикистана. С ее помощью удастся избежать рецидивов взаимного блокирования центральных и областных властей, как то наблюдалось в 1992 г. на примере отношений Душанбе с Кулябской и Ленинабадской областями. Реформа системы территориально-административного управления в плане усиления местных низовых и средних органов власти диктуется вековыми традициями общинного самоуправления, слабой национальной интеграцией, политической активностью властных структур на уровне областей и районов республиканского подчинения, питающих центростремительные силы.
И, наконец, для мира в Таджикистане требуется серьезная долговременная программа стратегического развития, учитывающая мировой опыт комплексного решения социально-экономических и экологических проблем. В ней непременно должны быть учтены интересы, проблемы и разумные возможности всех регионов республики, духовно-культурные и хозяйственные традиции, психология людей, их населяющих. Таковой пока нет, хотя научная мысль Таджикистана работает в этом направлении, как и в направлении административно-территориального реформирования. Это дело будущего. Пока же местные элиты делят власть и занимаются лишь политикой, не осознавая, что эта важнейшая для них сфера – всего лишь отражение взаимосвязанных глубинных процессов бытия.
___________________
1. См.: Состояние природной среды Таджикской ССР в 1989 г. Доклад. Госкомитет Таджикской ССР по охране природы. Душанбе, 1991; Проблемы развития и размещения производительных сил Таджикистана. Под ред. Мирзоева Р.К. Душанбе, 1988.
2. Последние официальные данные об итогах конфликта к концу 1994 г. приводятся по материалам газеты «Солдат России», 1994. 1 октября. No. 65. (Печатное издание 201-й российской мотострелковой дивизии, расквартированной в Таджикистане). Цифры неофициальных источников другие. Например, по данным Фонда помощи таджикским беженцам и переселенцам «Умед» («Надежда»), число покинувших аджикистан с 1990 г. приближается к 1,5 млн. человек. Около 300 тыс. человек погибло в ходе военных действий. Цифры впечатляющие, если учесть, что до гражданской войны в республике проживало 5,6 млн. человек.
3. Основные показатели уровня жизни были самыми низкими в Таджикистане еще во второй половине 80-х гг. См.: Aziz Niyazi. Tajikistan // Central Asia and the Caucasus After the Soviet Union: Domestic and International Dynamics. Ed.: Mohiaddin Mesbahi. University Press of Florida, 1994. P. 164-190.
4. На эту важнейшую особенность общественной жизни Таджикистана обращают внимание и зарубежные, и таджикские исследователи. См.: Roy Olivier. The Civil War in Tajikistan: Causes and Implications. Washington: United States Institute of Peace, 1993; Rubin Barnett. The Fragmentation of Tajikistan // Survival, Vol. 35. No. 4. Winter 1993-94. P. 71-91; Олимов М. Об этнической и конфессиональной ситуации в Таджикистане // Восток. М., 1994. No. 2. С. 79-88.
5. Данные по регионам приведены на основании материалов: Статистические ежегодники – Народное хозяйство Таджикской ССР (1989, 1990). Душанбе, 1991; Народное хозяйство Республики Таджикистан – 1991 г. Душанбе, 1992; Проблемы развития и размещения производительных сил Таджикистана. Душанбе, 1988.6. В Канибадамском районе Ленинабадской области известен крупный древний кишлак Пулотон. Он считался одним из центров образованности в регионе культурного влияния Худжанда (Ходжента) и Ферганы. Из разных краев приходили туда люди постигать традиционные науки. Около 200 ученых и общественных деятелей он дал в годы советской власти. Корни многих представителей ленинабадской номенклатуры тянутся в Пулотон. Интересно, что и среди кулябской элиты с Юго-Востока Таджикистана нередко встречаются люди, чьи предки были родом из Канибадама или непосредственно из кишлака Пулотон.
7. Aziz Niyazi. Das Roguner Wasserkraft in Tajikistan: Politische Aspekte. Oekologische Situation und Umweltkonflikte auf dem Gebiet der ehemaligen UdSSR: Zentralasien und Russland // Arbeitspapier 027. Berlin: Institut fur Internationale Politik, September 1994. P. 31-39.
8. Подавляющее большинство мусульман Таджикистана – сунниты ханифитского мазхаба (толка). Сунниты проживают и в западной части ГБАО. Это жители Калаи-Хумба, Ванча, Дарваза. К востоку и югу от Язгулема расселены исмаилиты. Это жители районов Мургаб, Шугнан, Рушан, Бартанг, Вахан, Ишкашим и др. местностей.
9. «Север» и «Юг» – термины, часто используемые в научной и публицистической литературе о Таджикистане, – условные. Под «Севером», как правило, подразумевается Ленинабадская область, т.е. северо-запад республики, под «Югом» – преимущественно ее юго-восточная часть – Кулябская зона, Гармская группа районов, ГБАО. Соответственно под «северянами» имеют в виду ленинабадцев, под «южанами» – гармцев, каратегинцев, кулябцев, бадахшанцев. Коренные таджики из западно-центральной части республики не относятся ни к «северянам», ни к «южанам». Под термином «гармцы» в тексте имеются в виду жители Гармской группы районов – таджики Гарма, Каратегина, Таджикабада, Файзабада и других местностей.
10. Чароги руз. 1992. Февраль. No. 7.
11. Непосредственным поводом для массовых антиправительственных выступлений послужили слухи о внеочередном выделении жилья для прибывших в Душанбе и его пригороды армянских беженцев. На несколько дней стихия захлестнула столицу. Мирные митинги чередовались с погромами правительственных зданий, магазинов, гостиниц, поджогами автомобилей, избиениями, изнасилованиями. В беспорядках участвовали тысячи людей, в основном таджикская молодежь. Антиправительственные выступления были подавлены армейскими подразделениями. Десятки людей погибли, сотни получили ранения. Подробный анализ событий «жаркого февраля» приведен в статье: Niyazi Aziz. Tajikistan in 1990: the Year under the Symbol of Turmoil. – State, Religion and Society: Post-Soviet Criticism. Ed.: Vitaly Naumkin. Ithaca, Reading, 1993.
12. Голос Таджикистана. 1993. 11-17 августа.
13. См.: Народная газета, 1993. Июнь. No. 82.
14. См.: Народная газета. 1992. 24 марта; 1993. 1 июля.
15. Следует согласиться с выводом российского исламоведа А.В. Малашенко, что принадлежность противоборствующих сторон к общей конфессии не снизила остроту конфликта в Таджикистане, а наоборот, еще больше ожесточила его. Там «ислам по существу превратился в объект борьбы между различными этническими группами, региональными кланами, политическими партиями», – пишет ученый. (Малашенко А. Конфессия в этнополитических отношениях в СНГ. В кн.: Постсоветское мусульманское пространство: религия, политика, идеология. М., 1994. С. 79).
16. См.: Хакикати Ленинабод. 1992. 21 июля; Кулябская правда. 1992. 14 октября. 17. Подробнее об исламском движении Таджикистана см.: Кудрявцев А.В., Ниязи А.Ш. Политический ислам: начало 1990-х гг. В кн.: Современный ислам: культура и политика. Отв. ред. Наумкин В.В. Институт востоковедения РАН, Российский центр стратегических и международных исследований. М., 1994. С. 95-128.
18. Компартия Республики Таджикистан остается единственной массовой и интернациональной политической силой. Ей удалось избежать регионального раскола, ее руководство критически настроено к проявлениям местничества среди властвующей элиты. Остальные официально действующие партии – Партия национального единства, Народная партия Таджикистана и Партия экономического и политического обновления – немногочисленны, выражают интересы официоза и коммерческих структур соответственно из Ленинабада, Куляба и Гиссара.

Страниц: 1 2 3 4 5 6

Один комментарий на “Азиз Ниязи. ТАДЖИКИСТАН: РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ КОНФЛИКТА (1990-е гг.)”

  1. 1Shosa

    Да очень трагичные времена были … А стабильность во всем регионе зависит от правильной политики всех глав государств

Оставить комментарий