Рустем Джангуджин (Жангожа). Что всходит после того, как посеешь «семена афганского ветра»?
К сожалению, сколько-нибудь серьезных попыток анализа всего этого неисчислимого разнообразия национальных традиций, этнопсихологических стереотипов, бытовых предрассудков и официальных директив, скрепленных большевистско-ленинской идеологией, до сих пор не было, если не считать единственное исключение – блестящее художественное исследование бытовой культуры региона – роман английского узбека Альтаира Магди «Железная дорога».
С приходом сюда советской власти все эти этносы, племена, кланы, семьи, этнические и социальные группы были искусственно рассечены сначала условными – хозяйственно-административными, а (после 1991 года) самыми настоящими государственно-административными границами. Вполне безразлично реагирующая все это время на установленные советской властью условными административными границами внешне мало структурированная, но, вместе с тем, сросшаяся тысячами невидимых нитей мульти-этническая, био-социальная масса, оказалась не готовой к цивилизованному раздельному проживанию по разным сторонам межгосударственных границ.
Сегодня под воздействием системного кризиса, охватившего каждую в отдельности младогосударственную страну и всех их вместе, отношения между всеми этими людьми резко обостряются и социальная атмосфера в маргинальных зонах, в одночасье, приобретает драматическое напряжение. В отсутствие выкорчеванного за ненадобностью советскими идеологами автохтонного культурного пласта, в содержание которого, среди всего прочего, входили и выработанные веками рецепты, и способы упреждения бытовых межэтнических конфликтов социально-психологическая атмосфера стала определяться ужесточающейся час от часу конкуренцией между установившимися в регионе режимами. Происходило это на фоне усугубляющихся процессов в области экономики и производства, экологии, демографии, здравоохранения, просвещения и культуры, что привело регион, в конечном счете, к полномасштабному и системному кризису. Этот кризис за отсутствием цивилизованных способов и форм решения проблем, характеризующих всякое тоталитарное, отменяющее гражданские свободы и гражданские права общество, не имея выхода в конструктивные формы, стал трансформироваться в межэтническую конкуренцию за жизненное пространство.
Так что латентно взрывоопасная зона в Средней Азии, то разгораясь, то затухая обречена медленно тлеть еще не одно десятилетие – до тех пор, пока со средневековой жестокостью «новое этническое самосознание» не будет загнано на задворки силком насаждаемого общегосударственного бытия. Возможно, эту миссию осуществит генерация «местных талибов»? Или же, и что наиболее вероятно, транснациональные финансово-экономические группы, которые наведут здесь порядок по своему разумению.
Если «нет», – то еще неопределенное количество лет Новые Национальные Государства Центральной Азии (ННГ ЦА) и сопредельный с ними Афганистан будут раздирать межэтнические и межплеменные усобицы. В любом случае, территория Афганистана и сопредельных центрально-азиатских государств будет в течение длительного периода служить зоной нестабильности и ужасным образом варварской стихии, пугающей общественность Запада.
В этой ситуации можно предположить, что бывшему эксклюзивному патрону – России будет совершенно необходимо заняться разработкой общей концепции отстаивания своих геополитических интересов в этом регионе. Причем, внешнеполитический контур российской политики нужно выстраивать как можно скорее, если она не хочет оказаться лицом к лицу с окрепшим панисламизмом, объявившим «сферой своих стратегических интересов и влияния» территории бывшего СССР и нынешней России.
Во всей этой истории есть и другой аспект, значимость которого многие военные аналитики стараются не замечать. Вполне возможно, что обострение ситуации на южных рубежах СНГ (и, в особенности, активное «информационно-семиотическое и понятийное переключение» в этом направлении внимания политически озабоченных россиян и граждан СНГ целенаправленно производимое некоторыми российскими СМИ) вызвано причинами, источник которых находится вовсе не на Востоке, а на Западе. А если быть более точными – то по ту сторону Атлантики.
В новой геостратегической позиции США на евроазиатском политическом пространстве довольно явственно прослеживаются два момента: первый – искусственное поощрение «дрейфа» Исламского пояса с юга на север, а второй – стремление поставить Москву и ее ближайших союзников перед малоприятным выбором между угрозой со стороны НАТО и угрозой исламской экспансии.
Первый аспект был уже неоднократно и предметно продемонстрирован: США, с одной стороны, ведут антиисламскую политику на Ближнем Востоке и в южном Средиземноморье, а с другой – поддерживают проникновение ислама в Восточную Европу и, прежде всего, – на Балканы.
Достаточно вспомнить, к примеру, позицию Штатов в Боснии в недавних событиях или сегодняшнюю поддержку ими «протурецких демократов» в Болгарии. Под этим же углом зрения следует рассматривать, например, проазербайджанскую позицию США в армяно-азербайджанском конфликте, прочеченскую – в российско-чеченском, и т.д. Исламский фундаментализм как бы приглашается (или подталкивается) развернуть свои экспансионистские устремления вглубь территории бывших союзных республик и далее – в направлении Северокавказского и Поволжского регионов России. И здесь уже эта проблема тесно увязывается с другой – с обоснованием США необходимости расширения НАТО на Восток.
Исламская угроза, надвигающаяся на европейскую цивилизацию с юго-востока транзитом через территорию России в «остальной цивилизованный мир» – прекрасный раздражитель, с помощью которого можно гладко и внешне логично обосновать необходимость приближения «структур европейской безопасности» к российским границам.
Важным звеном в понимании стратегии США, которые стремятся к инкорпорированию в состав Североатлантического блока бывших субъектов и сателлитов СССР, является их стремление удержать «командные высоты» по отношению к своим западноевропейским партнерам, которые в последнее время предприняли организованную попытку «коллективного побега» от американского доллара.
Кстати, грядущую опасность оказаться в статусе «актера вторых ролей» первой из стран Запада начала осознавать Франция, понявшая, что получение Штатами дополнительных голосов в руководстве НАТО (а именно таковыми станут новые члены блока) окончательно снимет с повестки дня любые сомнения в руководящей роли в нем Вашингтона.
В контексте сказанного можно судить и о том, что укрепление позиций НАТО в зоне аморфного образования внутри границ СНГ предоставит США возможность для фронтального наступления на наиболее уязвимую зону «шестой части суши». Во исполнение этого сценария США достаточно дождаться возникновения любого, сколько-нибудь значительного и резонансного локального конфликта, чтобы, используя этот повод, с полным на то правом заняться наведением здесь «цивилизованного порядка». И такой, идеальный во всех отношениях повод в лице харизматического анти-героя – «плохого парня Усамы бен Ладена» нашелся. Не трудно при этом догадаться, что не будь этого-самого бен Ладена, то новоявленным «докторам франкенштейнам» – политтехнологам спецслужб Запада пришлось бы конструировать его из деталей и запасных частей, из которых их российскими коллегами «собирались» Абдулла Оджалан, Шамиль Басаев и Хаттаб. Или, как крайний вариант, организовывать супер-побег из пожизненного итальянского заточения порядком подзабытого Карлоса – Шакала.